Стеллецкий

Материал из Stalkers Encyclopedia Xenobiologica
Перейти к: навигация, поиск
И.Я. Стеллецкий

Стеллецкий, Игнатий Яковлевич (03.02.1878 - 11.11.1949) - русский и советский историк и археолог, духовный отец Вадима Михайлова, Владимира Гоника и других одиозных персонажей.

Реальность начинает и выигрывает

Вся жизнь Стеллецкого представляла собой жестокую борьбу с реальностью. Реальность не сдавалась, но и Игнатий Яковлевич был неутомим: снова и снова бился он лбом о каменную стену фактов.

После окончания Киевской духовной академии Стеллецкий отправился на духовную службу в Палестину, где произошло его знакомство с обширным подземным миром Востока: он посетил библейские пещеры Заиорданья, тоннели и каменоломни Иерусалима, подземелья Константинополя, Александрии, Испира и других городов.

В психологии широко известен так называемый "иерусалимский синдром", когда, побродив по тому же асфальту, по которому две тысячи лет назад ходил один знаменитый выходец из Назарета, человек ощущает себя просветлённым и посвященным в тайны мироздания. Обычно это заканчивается тем, что по возвращению из святой земли путешественник начинает проповедовать всем встречным, пока, наконец, его не перестают приглашать в приличное общество. Ксенобиологи полагают, что вся дальнейшая деятельность Стеллецкого представляет собой особую, "подземную" разновидность иерусалимского синдрома.

По возвращению в Москву в 1907 году Стеллецкий принялся энергично исследовать ее древние подземелья. Уже тогда произошло его первое столкновение с реальностью: при попытке обследовать подвалы здания Археологического общества — бывшие палаты дьяка Аверкия Кириллова — вмешалась графиня Уварова, возглавлявшая общество: «Пока я жива, вы в доме Археологического общества копать не будете».

Примерно тогда Стеллецкий загорелся идеей, которая стала мечтой всей его жизни: найти легендарную Либерию - библиотеку Ивана Грозного. В 1912 году он подал прошение на имя императора Николая II с просьбой разрешить ему поиски в Кремле. Ответ пришел через год от Императорской археологической комиссии: «Комиссия имеет честь уведомить Вас, милостивый государь, что проекту розыскания библиотеки Иоанна Грозного на средства Государственного казначейства не может быть дано дальнейшего движения вперед впредь до представления Вами сколько-нибудь точных предположений о месте, где могла сохраняться названная библиотека».

Раскопки Стеллецкого в Троицкой башне Кремля. Фото из журнальной статьи 1925 г.

Однако впоследствии ему все же удалось добиться официального разрешения, и археолог приступил к раскопкам в Арсенальной башне Кремля. На ее нижнем ярусе находился колодец, на дне которого, по убеждению Стеллецкого, находился подземный ход, ведущий к библиотеке. С огромным трудом, после обвалов и подтоплений, колодец очистили - но кроме деревянного сруба ничего не обнаружили.

Реальность снова отомстила, но и Стеллецкий не сдавался. Даже обнаружение подземных ходов под Донским, Новодевичьим и другими московскими монастырями (их наличие было абсолютно естественным для средневековых фортификационных сооружений, которыми являлись все монастыри) он увязывал в единую теорию, веря, что вот-вот отыщет Либерию.

После ВОСРа археолог снова вернулся к своей идее-фикс. Безуспешно промыкавшись все 1920-е, в 1933 году Игнатий Яковлевич подал докладную записку на имя самого аццкого Сталина. Кровавый тиран дал "добро", и 13 ноября 1933 г. комендант Кремля Петерсон пригласил Стеллецкого к себе и попросил изложить письменно, какие ходы и где имеются под Кремлем, и где именно расположена пресловутая библиотека. Разумеется, во втором случае Стеллецкий мог оперировать только догадками, а вот что касается ходов, то ему сразу дали понять, что власти они интересуют не как исторический или культурный артефакт, а как потенциальная угроза безопасности резиденции высшего руководства СССР.

Проведенные исследования дали многочисленные, но не имеющие прямого отношения к предмету поиска результаты: было обнаружено несколько замурованных ходов различного назначения, засыпанные землей каменные лестницы, ведущие в никуда, еще пара колодцев, а также водосборная цистерна в Угловой Арсенальной башне. Отдельного упоминания заслуживает случай, когда, раскапывая один из ходов, Стеллецкий наткнулся на основание Арсенала, и, ничтоже сумнящеся, приказал рабочим расхерачить белокаменные блоки ломами (к счастью, к просадке фундамента здания это не привело - хотя могло).

27 февраля 1934 года Стеллецкий записал в своем дневнике: «Сегодня уже нащупал шов, каким связана белокаменная закладка с потолком итальянского свода 430-летней давности. Завтра буду выбирать песок и искать противоположную стену. Если найду — библиотека Грозного найдена!». Увы и ах, реальность опять оказалось сильнее: расчищенное помещение оказалось банальной разгрузочной аркой - конструктивным элементом, служащим для придания прочности сооружению.

Могила Стеллецкого на Ваганьковском кладбище

После убийства Кирова 1 декабря 1934 года все поиски в Кремле были прекращены. Однако этот повод был, по сути, формальным - к тому моменту комендант Петерсон уже понял, что все ходы, как обнаруженные Стеллецким, так и таящиеся где-то под землей, никакой опасности вверенному ему режимному объекту не представляют, а на их историческую ценность ему, как уже сказано выше, было начхать изначально. А полученную от Стеллецкого информацию о подземных ходах в Кремле и других районах Москвы НКВД использовал очень эффективно: все они были тщательно забутованы.

В конце 1930-х г.г. Игнатий Яковлевич стал консультантом по спелеологии в Наркомате обороны, где отметился странным предложением: использовать пещеры для наступательных и оборонительных действий. Несмотря на то, что в Одессе, например, протянувшиеся под городом катакомбы действительно сыграли важную роль во время ВОВ, такая концепция в целом выглядит крайне сомнительно по причинам стратегического, экономического и технологического характера. Но реальность лишь сдержанно хмыкнула: начавшаяся война поставила крест на этих амбициозных планах.

Мирно почив в 1949-м году и не оставив после себя практически никаких архивов (дореволюционные записи и находки пропали в Гражданскую, а сделанные в советское время были переданы вдовой Стеллецкого куда-то на ВДНХ, где также проебались), Стеллецкий даже из своей смерти устроил маленькую тайну: несмотря на формальное наличие потомков, его могила на Ваганьковском кладбище долгие годы считалась утерянной. Лишь в 2010-м году она была вновь обнаружена, а годом спустя на месте последнего успокоения археолога установили новое надгробие. Реальность грустно улыбнулась.

Причины поражения в борьбе с реальностью

Несмотря на бурную и насыщенную жизнь, фактических результатов своих энергичных телодвижений Игнатий Яковлевич Стеллецкий оставил очень мало. По мнению современной ксенобиологии, к этому привело три существенных фактора.

Отсутствие системного подхода

Стеллецкий хватался за исследование любых подземных сооружений нашей необъятной Родины и за ее пределами. А ведь даже если ты многорукий Шива и мудрый Ганеша одновременно, нельзя ковыряться и в пещерных монастырях на Украине, и в горах Кабардино-Балкарии, и в средневековых ходах замка Плеттенберга в Риге, одновременно с этим разыскивая библиотеку Ивана Грозного.

Богатое воображение

В одной из своих статей Стеллецкий писал: "Таинственные сооружения прошлого связаны между собой подземными путями - магистралями или ходами, сливающимися под Кремлем в узловую станцию. Ходы поделены на участки, принадлежащие частным лицам". Где-то мы такое уже видели... Ах да, у Гоника! В действительности систем такого рода в Москве никогда не существовало, но ведь помечтать так приятно!

Скверное знание матчасти

Строительство любых подземных сооружений - сложный технологический процесс. Не владея хотя бы его теоретическими азами, не стоит плодить волшебные гипотезы о существовании многочисленных тайных ходов. Стеллецкий же, например, был уверен, что один из подземных ходов ведет из Кремля под Москвой-рекой в Замоскворечье, и построен он будто бы самим Аристотелем Фиораванти. Однако учитывая уровень развития горного дела в XV веке, а также очень непростую московскую гидрогеологию, соорудить такой ход было бы невозможно физически.

В 1924 году Стеллецкий отрыл два люка во дворе особняка Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке, на месте которого когда-то находился Сокольничий дворец Ивана Грозного. Заглянув в один из них, он увидел ход, через пять метров кончающийся завалом, и на этом основании немедленно заключил, что это - подземный ход до Кремля (расстояние по карте, на минуточку - 2,5 км). Но с применением технологий того времени такой ход закрытым способом пришлось бы строить несколько десятков лет - не говоря уже о весьма низкой целесообразности такого строительства.

Сьяны Стеллецкий считал не каменоломнями, а пещерами естественного происхождения, уверяя, что во времена неолита там находилось "стойбище пещерных троглодитов". Про Боровицкий холм он говорил, что он "весь изрыт неолитическими пещерами", в которых троглодиты укрывались во время зимних холодов (дались ему эти троглодиты, прости господи). Однако нигде в специальной литературе за последние сто лет не встречается упоминаний о сколь бы то ни было масштабных полостях естественного происхождения как в этом, так равно и в любых других районах Москвы.

В 1933 году Стеллецкий в докладной записке начальнику московского метростроя Ротерту писал о строящемся здании Библиотеки имени Ленина: «Грандиозное здание библиотеки возводится на месте, густо истонченном на известной глубине историческими пустотами. Тоннель первоочередной трассы, который имеет пройти под ним, составляет определенную угрозу архитектурному гиганту, если таинственные пустоты под ним времен Ивана Грозного своевременно не будут учтены и обезврежены». Опытнейший инженер-строитель Ротерт усмехнулся в свои пышные усы и пошел дальше строить Первую очередь. В интересах истины отметим, что исторические пустоты в центре Москвы при сооружении метро в 1931-35 г.г. действительно изредка встречались, но все они, во-первых, были крайне невелики в объеме, а во-вторых, ни разу не составили какой-либо серьезной угрозы строительству - по факту обнаружения их тупо заливали бетоном.

Влияние на неокрепшие умы

Самое большое влияние жизнь и деятельность Стеллецкого оказали на Вадима Михайлова. Некоторые исследователи считают, что второй является реинкарнацией первого, но современная ксенобиология такой подход отвергает как антинаучный. Речь идет, скорее, об очень сходных психологических типажах: и Стеллецкий, и Михайлов создали внутри своей черепной коробки отдельный мир, некое новое измерение, которое соприкасается с реальностью лишь фрагментарно. В нем Москву и другие города планеты Земля пронзают многочисленные подземные ходы, из темных углов которых пялятся глаза неведомых чудищ, а где-то в самом сердце огромной подземной системы тускло поблескивают позолоченные крышки сундуков, в коих скрыта библиотека Ивана Грозного.

Неолиты и троглодиты

Михайлов считает Стеллецкого своим гуру и он с радостью подхватил многие его необоснованные догадки: так, в одном из интервью Вадим говорил, что лично прогуливался по подземному ходу, будто бы идущему под Москвой-рекой из Кремля. Как и Стеллецкий, Михайлов всю жизнь ищет Либерию, и он тоже все время находился буквально в одном шаге от нее: однажды, идючи по некому подземному ходу в Кремле, Вадим нашел старую дверцу, посветив фонариком в решетчатое окошко которой, он якобы увидел какие-то сундуки. Но в ту же минуту невесть откуда в тоннель прорвался поток воды, и лидеру движения Диггерспас пришлось уносить ноги. А потом этот подземный ход залила бетоном коварная ФСБ - а ведь вожделенная Либерия была совсем рядом!

Кроме того, Михайлов с радостью подхватил россказни Стеллецкого про огромные пещеры естественного происхождения, якобы находящиеся под Москвой. Дополнив их превратно понятой статьей из научно-популярного журнала, Вадим возвестил о существовании "подземного моря" и немедленно заявил, что бывал в нем лично, превзойдя при этом своего учителя - до такого наивного вранья Стеллецкий все-таки не унижался.

Владимир Гоник - человек несколько более разумный, романтизма он чужд, но зато почти дословно повторяет нелепую концепцию Стеллецкого, согласно которой все старые дома в Москве соединены подземными ходами в единую сеть. Больше того - Владимир Семенович эту концепцию развил и теперь при каждом удобном случае уверяет, что из подвала любого дореволюционного здания можно попасть куда угодно - и в метро, и в кабельные коллекторы, и в подземные реки, и даже в правительственные спецсооружения. Это, конечно, полная хуйня.

На современное поколение диггеров влияние Стеллецкого невелико. Отдельные представители олдскула зачитывались им на заре своего увлечения, но затем, приобретя определенный опыт, осознали, что практическая польза от баек Стеллецкого крайне мала. А нонешние дети, которые, как известно, хуже акушеров, книг и вовсе не читают, предпочитая "Ягуар" и пробежки в пьяном виде по перегонам метро. Sic transit gloria mundi.

Отдельно следует сказать о распространенном среди журналамеров мнении, что Стеллецкий был "первым русским диггером". Это справедливо лишь отчасти: Игнатий Яковлевич забрасывался под землю и изрядно дестроил, но делал это преимущественно легально и, что самое главное, не бухал под землей и не наносил трафаретов "Энигма пидор". В качестве компромисса в некоторых трудах ведущих ксенобиологов предлагается называть Стеллецкого прото-диггером.

Стеллецкий и литература

Обложка первого издания романа Глеба Алексеева

Колоритная фигура Игнатия Яковлевича, который еще среди современников прославился своей одержимостью («даже моста старый свод мерещит в землю тайный ход» - говорили про него коллеги-историки), так и просилась на страницы художественной литературы. В книгах он был выведен дважды.

В романе Глеба Алексеева "Подземная Москва" (1925) Стеллецкий фигурирует под именем археолога Мамочкина. Говорят, что описанная в книге маленькая комната в коммунальной квартире, забитая древним хламом, довольно точно описывает реальное жилище Стеллецкого, который действительно жил после ВОСРа на Большой Никитской. А в книге Григория Гребнева "Пропавшее сокровище" (1961), посвященной поискам библиотеки Ивана Грозного, Стеллецкий выведен как Стрелецкий.

Произведения самого археолога - "Мёртвые книги в московском тайнике" и "Поиски библиотеки Ивана Грозного" - были изданы лишь спустя полвека после его смерти, в 1990-е годы. Черновики третьей книги о поисках Либерии оказались утраченными, с связи с чем родилось множество идиотских конспирологических теорий - начиная с козней КГБ, опасавшегося рассекречивания ужасно секретных сведений, и заканчивая вмешательством инопланетян. Никогда не увидела свет и масштабная работа "Подземная Россия" (позднее переименованная автором в "Подземный СССР"), в которой Стеллецкий собирался описать и классифицировать множество самых разных подземных сооружений.

Ссылки

См. также

Историчка